29 декабря исполняется 90 лет со дня рождения известного астронома Олега Бельковича, который был директором Астрономической обсерватории им. В.П. Энгельгардта Казанского университета.

Для выпускника Казанского университета Олега Бельковича (1934–2020) родной вуз стал местом работы на всю жизнь.

О. Белькович был директором Астрономической обсерватории им. В.П. Энгельгардта (АОЭ) с 1976 по 1991 год, с 1991 года  работал главным научным сотрудником метеорного отдела АОЭ, затем заведующим кафедрой теоретической и экспериментальной физики Зеленодольского филиала Казанского университета (1996–2014).  

В 1988 году Олег Белькович защитил докторскую диссертацию «Статистическая теория метеоров» и получил ученое звание профессора по специальности «Астрометрия и небесная механика».

В своих воспоминаниях он пишет, как стал астрономом:

«Во время войны мы не могли слушать радио, так как местная ра­диосеть в обсерватории прекратила работу, а те немногие, кто имел радиоприемники, обязаны были сдать их. Только в астрометрическом отделе, в запертом шкафу, ключ от которого хранился у директора, стоял небольшой батарейный приемник. Иногда обсерваторцы собирались там, Дмитрий Яковлевич Мартынов отпирал шкаф и включал приемник. Я очень хотел слушать радио, и вскоре после войны отец дал мне 25 рублей, и я купил себе простенький самодельный детекторный приемник. Отец всячески поощрял мое увлечение ра­диолюбительством: приносил книги из библиотеки, покупал радиоде­тали, а когда стали распродавать невостребованные приемники (не все сдавшие их дожили до Победы), он купил мне пару ламповых приемников, один из которых, БЧН, я восстановил, и он работал у нас года три, пока мы не купили новый. Отец мечтал, что я поступлю в КАИ и получу радиотехническое образование. Я действительно получил радиофизическое образование, но не в КАИ, а в Казанском университете, и готовился идти работать на завод радиоинженером, но перед выпуском Константин Владимирович Костылев предложил мне должность инженера в только что организованной проблемной радиоастрономической лаборатории, экспериментальная база которой находилась на территории обсерватории. Так я снова вернулся в обсерваторию, которую покинул в 1949 году. Но от судьбы не уйдешь: через тринадцать лет, в 1970 году, меня назначили заместителем директора астрономической обсерватории, а с 1976 года я пятнадцать лет работал директором».

Интересна история, рассказанная Олегом Игоревичем, как «спасали» космонавтов.

«В середине июля 1993 около 3 часов ночи меня разбудил телефонный звонок: "Извините, с вами говорят из ЦУП, я Почукаев Владимир Николаевич, у нас к вам срочное дело. В связи с приближением кометы Свифта–Туттля ожидается значительное увеличение активности метеорного потока Персеид. Американцы поэтому задержали очередной запуск шаттла. У нас сейчас на орбите на станции "Мир" два космонавта. Нам нужно принять решение: срочно эвакуировать их на Землю или оставить на станции, если угроза пробоя оболочки станции мала". Я попросил сутки для подготовки ответа. Основные сотрудники отдела вместе со мной эти сутки не спали и производили расчеты. И вот наконец ответ: "Уважаемый Владимир Николаевич, по нашим оценкам в случае возможного увеличения активности ежегодного потока Персеид в 100 раз по отношению к данным ГОСТ 25645.128-85 «Вещество метеорное. Модель пространственного распределения», вероятность поражения объекта сечением 100 кв. м. метеорными телами с массами более 0,001; 0,0001 и 0,00001 г составляет соответственно 0,001; 0,004 и 0,017. Наиболее вероятное время максимума 8 часов Москвы 12 августа. Плотность метеорных частиц порядка 0,3 г/куб.см». Космонавтов оставили на орбите. Надо ли говорить, что я пережил за время действия потока Персеид! Но все обошлось. Космонавты живы! Через несколько месяцев я позвонил В.Н. Почукаеву и спросил, как это все происходило на станции "Мир". "А я сейчас передам трубку космонавту… он все и расскажет вам". И космонавт рассказал мне, как они со своим коллегой израсходовали все запасы кинопленки, снимая в период максимума потока вспышки на панелях солнечных батарей станции "Мир" как следствие ударов метеорных частиц: "Это было как бенгальские огни! Одно жалко – придется менять две панели солнечных батарей"».

Основные научные работы Олега были посвящены исследованию распределения метеорного вещества в окрестностях орбиты Земли, он был автором более 200 научных публикаций в российских и зарубежных изданиях, в том числе монографии «Статистическая теория радиолокации метеоров». После окончания КГУ он работал на первых порах инженером, занимался вопросами разработки и усовершенствования аппаратуры для радиолокационных наблюдений метеоров. Затем вплотную перешел к решению задач, связанных с методами обработки и интерпретацией результатов наблюдений. Предложил совершенно новый, основанный на теории вероятностей подход к решению проблем обработки и интерпретации результатов радиолокационных наблюдений метеоров.

Впервые в мире им были получены в аналитическом виде распределения амплитуд и длительностей метеорных эхо-сигналов с учетом случайных положений отражающих точек на метеорных следах, и в дополнение к ним – распределение высот отражающих точек на метеорных следах, а также даны основы расчета плотности падающего потока метеорных тел по результатам радиолокационных наблюдений. Очень важными научными достижениями Олега Бельковича стало создание совместно с сотрудниками метеорного отдела АОЭ двух ГОСТов: «Вещество метеорное. Термины, определения, буквенные обозначения» и «Вещество метеорное. Модель пространственного распределения». Данные ГОСТы до сих пор являются единственными в мировой практике эталонными системами для параметрического описания малых небесных тел.

О. Белькович был членом комиссии Академии наук СССР по международному проекту «Глобальная система метеорных наблюдений» (ГЛОБМЕТ) – 1980–1990, с 1966 – членом Международного астрономического союза (МАС), вице-президентом (1979–1982) и президентом (1982–1985) комиссии 22 МАС «Метеоры, метеориты и межпланетная пыль», организовал международную научную школу для молодых исследователей метеоров, он почетный член международной метеорной организации (2005), заслуженный деятель науки Республики Татарстан (1995), заслуженный научный работник Казанского университета (2009).

О. Белькович получил признание во всем мире благодаря фундаментальным научно-исследовательским работам в области метеорной астрономии, он оставил много учеников, которые продолжают исследования метеорных потоков.

Астероид Главного пояса 179595 Belkovich (2002 MK4) назван в честь Олега Бельковича. Его отец Игорь Белькович тоже был известным ученым, проводившим исследования в области изучения Луны, его именем назван комплекс кратеров на лунной поверхности.